НА РУИНАХ ОБЩИННОЙ ЖИЗНИ

Опыт пост-либертарианской проповеди

By Ran LAVI (aka Vadim V. Rzhavin)

Разрушили общину. Изолировались друг от друга. Отказались от сожития и сопереживания его.

Дефрагментировали семейную жизнь. Оторвались от дворов и кварталов где выросли и окуклились в многоэтажках. Дистанцировали работу от дома.

Расчленили общечеловеческое бытие на как можно большее число мирков.

Используя авто-мото-вело и аква-аэро-трено, создали иллюзию единого мира.

Заменили «роскошь человеческого общения» теле-радио и «всемирной беспроволочной паутиной» (www).

Сократили размер «ячейки общества» до минимума (даже не всегда репродуктивного — т.е. «плодящегося и размножающегося»).

В результате — пост-фамильная («после-семейная») маргинальная квази-культура: эго — царь, отношения — субтильны, индивиды — погружены в себя.

Культура — вспоминая Фроста — подобная залу ожидания вылетов аэропорта: люди не принадлежат ни себе, ни местонахождению своему… посему их взаимодействия фривольны, тривиальны, сугубо функциональны.

Никому здесь не место, тела – словно тени, и никто не желает оставаться.

Алчущие новых впечатлений туристы: покрутиться тут, смотаться туда, засветиться там — без обещаний, обязательств, привязанностей.

На руинах общины буйно расцвели гуманитарно-социальные проблемы. Были предложены и опробованы новые «структуры принадлежности». Некоторые виделись многообещающими.

Но одних структур мало. Нужна духовно-наполненная жизнь, могущая успешно противостоять корродирующим идеологиям нашей эпохи.

Нужна церковь — в её Истинном, Христовом, Библейском понимании. Церковь некоррумпированная, неинституционализированная, непроституирующая. В коей каждый — сын Божий, пророк, судия, царь… [эти ипостаси после Рождества Христова возможны лишь виртуально]… мудрец, апостол, пастырь (священник) и… «мореплаватель и плотник». Каждый — ловец человеческих душ, их кормчий (содержатель и воспитатель), сопереживатель и… освободитель.

Надежда есть. Библия уверяет нас, что посредством воцерковления – веры в Иисуса и восприятия Святого Духа – новый тип социальной экзистенции таки возможен.

Власти предержащие, людей разделяющие и распыляющие, подлежат терминации. Тогда и исцеление от разобщённости станет возможным.

Преданные последователи Иисуса должны выйти из своих убежищ от дифференцированного социума и закоулков искрящейся и бахвалящейся своими пороками идеосферы на «майдан» («поле чудес в стране дураков») и взяться за интегрирование разбредшихся овец, овнов, агний и агнцев.

Быть маяками, центрами зарождения (кристаллизации) интенциональных общин (коммун — в первую голову) — на подложке (субстрате) из коих возможно вырастет субстанциально новая «среда обитания». Да-да, та самая Утопия – «место, которого нет» (п о к а   нет!..)

Интенциональные общины христианского (точнее — раннехристианского) толка возникали и продолжают возникать во многих странах всех пяти обжитых континентов — свидетельствуя о целительной силе Слова и Духа Божия.

Но нужен радикальный ренессанс. Возрождение разочарованных «религией воскресений, праздников и обрядов» и необременительным социальным активизмом христиан. Зарождение новых «пасущихся» – каждый из коих апостол и пастырь (см. выше).

Нужна радикальная, трансформирующая Любовь.

Есть и будет неимоверно тяжело. Семейная жизнь и общинное бытие в загоне. Верность, преданность, лояльность, да просто порядочность — старомодные концепты. Власти предержащие (и светские, и религиозные) коррумпированы и проч. (см. выше). Масс-культура редко пропагандирует воодушевлённость, общее благо, социальную солидарность.

Каждый одинок. Сам по себе и для себя.

Доминирующая идеологема: экспрессивный индивидуализм.

Человек человеку — волк. Как «сырой» вариант – компаньон по прагматичной стае. Медиум — сослуживец, сокамерник, собутыльник. Максимум — сосед или сожитель…

Формально число христиан растёт. Но представители других мировых и не очень религий плодятся и размножаются citius, altius, fortius – God forbid…

Это нежелательно. Да просто плохо. Но это факт. Даже не просто факт: так оно и есть на самом деле.

Но! Мир, в который Иисус был рождён, был тоже плох. Не так же (по-иному), но также: размежевание, сконфуженность, жестокость. Алчный, морально коррумпированный духовный банкрот. Полный напряг злобной вражды интересов.

И вот в такой мир был «вброшен» («спущен сверху»?!.) брэнд нового социального порядка. Всё внимание было сфокусировано на нём (на Нём).

NOTA BENE. Подразумевается — как и в опусе автора «Contemplative Conception of the Biblical World» – мир, описываемый в Ветхом (Тора) и Новом (Благовест) Заветах  – известный в истории, географии, культурологии как Ойкумена. Не Земля (Земной Шар) в целом!

Был брошен вызов как ортодоксальному иудаизму, так и античным – греко-римской, главным образом, но и другим — языческим системам. Вызов духовный, не политический («Богу — Богово, кесарю — кесарево»).

Дальнейшее — известно… Насколько хорошо — здесь не время и не место для обсуждения.

Вернёмся к общине. Итак, истинная община — это всё либо ничего. Как нельзя быть частично беременной — так не может быть частичного коммунизма. Нечто, пытающееся стать общиной «пошагово», вероятнее всего «пришагает» не туда, куда хотелось.

Естественно, факторы времени и мудрости остаются — в общине как в большой семье. И фактор, так сказать, хрупкости — или зÀмка из песка… или карточного домика.

Потому-то многие потенциальные «коммунисты» так и не становятся константными (посвящёнными) членами общины: страх присяги подобен боязни сцены (или wedding panic). Есть такая максима: страшащая далёкость — просто страшна, но страшащая близость — без релевантной навигации — это просто кошмар.

Иными словами: подобно тому, как жить одному ещё не означает быть изолированным — так и жить вместе ещё не означает быть сопричастным(и).

Где же зарыта, пардон, «собака» истинно христианской общинной сопричастности? Община, как её видел Христос, есть ничто иное как самоотдача всего себя (это не тавтология!) заботе о ближнем. Превращение в няньку, воспитателя, стражника своих братьев и сестёр.

Без простых малых проявлений заботы и любви община невозможна.

Известный антрополог Маргарет Мид любила спрашивать аудиторию: «Каков самый ранний знак цивилизации? Глиняный сосуд? Инструменты? Обработка почвы?..»

Студиозы отдавали свои голоса в пользу того или иного, желавшие соригинальничать выдавали на горÀ железо и медь, папирус и порох, и т.д. и т.п.

«Нет, – заявляла в итоге Маргарет, – это был залеченный перелом ноги». А далее объясняла, что подобное никогда не имело место у дикарей. Жестокость даже не то чтобы превалировала — она была всепоглощающа. Жалость, сострадание были непозволительной роскошью.

А вот залеченная нога свидетельствовала, что некто заботился о больном (раненом). И не только — а вероятнее всего даже и не столько — в лечебном смысле, сколько в социально-функциональном: охотился «за себя и за того парня», нападал и оборонялся за двоих, поддерживал его морально и физически в семье, стаде, клане… общине.

Взаимопомощь, взаимозаменяемость, взаимодоверие — квинтэссенция общинного уклада. Самая выгодная инвестиция себя, своих способностей — в другого(их). Иного пути нет.

Апостол Павел выразил это так: «Самое главное — вера, выражающая себя через любовь».

Слова и идеи, формы и структуры сами по себе значат немного. Самое главное: готовность отдать свои жизни друг за друга (совсем необязательно в военно-полевом смысле).

Для последователей Христа сие не токмо вопрос послушания (повиновения) — это доминантный знак свидетельства.

Йешуа Га-Ноцри дал новую для той эпохи команду: возлюбить друг друга.

Братская любовь и есть главное свидетельство следования за Христом.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь.

In the Name of The Father and of The Son and of The Holy Spirit, amen.